Врач Дмитрий Рахов и мое лечение алкоголизма. Он меня спас
Вот моя история. Написала, как сумела.
Во-первых, это было здорово. Действительно, в самом деле, здорово. Всего несколько коктейлей в клубе, и вдруг я чувствую себя расслабленной, счастливой, веселой и очень уверенной. Алкоголь нажимает во мне какую-то потайную волшебную кнопку. И снимает мою вечную внутреннюю тревогу. Мне было всего тринадцать, когда я впервые почувствовала, как спиртное легко делает меня счастливой.
Через пару лет я уже могла выпить много и не пьянела. Вечеринки были регулярными и каждый раз я пила много.
Мне исполнилось семнадцать лет и я закончила школу. Мой пьющий ведрами пиво быкообразный отчим неожиданно сказал, что я больше не могу жить в родительском доме. Наверное, потому что я пила не с ним. Мама промолчала: отчим – кормилец, а в семье еще двое детей намного младше меня.
Устроилась на работу продавшицей. «Добрый» хозяин небольшого магазина помог снять комнату. С некоторыми дополнительными условиями. Которые пришлось выполнять. К 17-ти годам я выпивала 3-4 бутылки крепленого вина, по крайней мере, пять раз в неделю. Пила до отключки. Но пить было по-прежнему весело, я была молодой и привлекательной и по-прежнему любила вечеринки с друзьями. И это были хорошие друзья. Ведь они, вероятно, спасли мне жизнь. Или, по крайней мере, несколько пальцев на моих красивых ручках и стройных ножках. Надо сказать, лишних пальцев ни на руках, ни на ногах у меня не было. Поэтому большое им спасибо!
Они вовремя обнаружили, что я буквально ползла домой в юбке и футболке в середине зимы. Той январской ночью было около минус 25 градусов. Кстати, я была слишком пьяна, чтобы вспомнить свой адрес. Провалы в памяти в опьянении стали постояными.
В 21 год появилась потребность «полечиться тем, от чего болеешь». Да и как не лечится, если хмурым утром, чувствуешь себя буквально разобранной по частям. Тогда не выходила на смену.
Однако пить мне было по-прежнему весело. Перефразируя слова очень старой песенки: «Тогда душа поет и просится сердце в полет». Все больше скучных ровесников встречалось на вечеринках, ну если он пьет пару рюмок за вечер, что же в таком человеке веселого?
У меня было несколько друзей, которые пили так же сильно, как и я. Мы гордились этим и думали, что трезвый мир – это скучные овцы без искры фантазии.
А я перешла к крепким напиткам — к водке, виски, и коньяку. С работы хозяин уволил. Я решила, что уволил не из-за моей пьянки, а потому что постарел.
Я переехала из родного города и сошлась с Сашей. Чем он зарабатывал, он никогда не рассказывал. А когда после трехдневного отсутствия появлялся в нашей маленькой ободранной «студии» мы пили вместе несколько дней подряд.
Как и многие алкоголики до меня, я считала, что проблема со спиртным была не во мне. А именно в том, где я раньше жила. И я переехала. Но пить не перестала. И на новом месте я стала пить больше. Теперь выпивка не наполняло меня теплом и хорошим настроением. Она стала тоскливой необходимостью. Я должна была пить, чтобы не сойти с ума, когда Сашу посадили за наркотики.
Я делала то, за что мне в редкие моменты трезвости было стыдно. Физические отношения с несколькими мужчинами были такими же «простыми», как выпить стакан воды. К тому времени, я стала приворовывать у «друзей» и убеждать себя, что это не воровство, что они были «должны мне». Я хотела счастья и при этом ненавидела всех остальных за лучшую жизнь, чем у меня. Потом, выпив бутылку водки в одиночестве я ненавидела себя еще больше. И единственное, что я могла сделать — это продолжить пьянку.
Для меня алкоголизм — это одиночество. Даже когда я окружена людьми, я не чувствую связи с ними. Даже когда эти люди говорят, что любят меня. Потому что им нравится моя маска, которую я демонстрирую, не настоящая «я». И тем более не тот алкогольный червь внутри, который точит меня. И я пью еще сильнее, чтобы избавиться от сознания этого факта.
Быть алкоголиком утомительно и страшно. Я жила в страхе, я должна был планировать каждое действие, чтобы гарантировать себе постоянный доступ к алкоголю. Я появлялась на вечеринках и бросала бутылку водки на стол. Затем я направлялась в ванную и прятала вторую бутылку за унитаз, чтобы мне не пришлось беспокоиться о том, что у меня в отдельный момент кончится выпивка. И чтобы окружающие не знали, сколько я действительно выпила.
Дважды за последние пять лет мне удавалось остановиться примерно на месяц. Но все время в моей голове было желание начать. Единственное, о чем я постоянно думала в этот трезвый месяц, это выпивка. И как ужасно было не пить.
Но когда я опять пила, то теперь большую часть времени я боялась. Я знала, что будущее будет плохим.
И однажды тогда у меня появился вдруг момент ясности. Однажды я чуть не задохнулась от собственной рвоты и совершенно поняла, что умру, если буду продолжать пить и не хочу так умирать. Я пришла к врачу наркологу Рахову. Мы начали лечение. Внимание и терпение Дмитрия Альбертовича сотворили чудо!
Начался долгий процесс восстановления. Мне пришлось повзрослеть морально и стать цельным человеком. Победить внутреннюю тревогу. Взрослеть нелегко, особенно когда ты долго пила.
Сегодня у меня прекрасная трезвая жизнь с новыми друзьями, любящий муж и нормальная работа. И я твердо знаю, что могу потерять все, если решу снова выпить.
Иногда люди спрашивают меня, не могу ли я просто выпить бокал вина, откуда мне знать, что у меня будут такие же проблемы с выпивкой после многих трезвых лет?
Я обычно отвечаю так: «Стали бы вы проверять наличие тока в розетке, сунув туда пальцы?» Никто не говорил, что это хороший способ проверки. Поэтому я никогда не буду пробовать спиртное снова. Даже в мизерных дозах. И это залог правильного лечения алкоголизма.
